— Полный жопорез происходит! — крикнула Ярость, — Не видишь, что ли?

— Погибло… много?

— Храм в отключке. Мошка минус!

— Что с ней?

— Тьма в Источнике, пришлось добить, — бросила Ярость, — Аниму не видно, может, успела выскочить… У Ракши тоже двое минус. У Голди вроде один. Если бы не она, трупов было бы больше!

— Нас вытащат отсюда? — огляделась Льдинка.

— А как? И что делать с Ядром?!

В следующий миг пришел приказ от Матери Волков. Простой и смертельный.

Занять круговую оборону. Держаться. До последнего защищать Ядро.

Голограммы исчезли, замигали иконки назначенных позиций, и стало видно, насколько их все-таки мало. Любой смертный человек с Земли сказал бы, что четыре десятка Инкарнаторов — это невероятная сила, но сейчас, в пропасти Разлома, среди сине-черных скал и ужасающих Тварей Моро Ши это казалось совершеннейшей нелепостью.

— Внимание, “Тихони”! Если… потеряете носитель, ищите меня, прячьтесь в анимариум, — Тихий Час поднял руку с цилиндром “хранилища душ”. Открытая диафрагма входа сияла голубой искоркой.

— А что потом? Кто вытащит анимариум? — крикнул кто-то.

— Эфир. Он сможет уйти, если что.

Льдинка нашла взглядом Одержимого, парящего над пропастью в золотом крылатом “Гермесе”. Значит, схема отступления продумана — но уйти можно только анимой, оставив носитель. Она неожиданно ясно осознала, что вытаскивать их живыми и здоровыми никто не собирается. Они должны защищать Ядро до подхода подкреплений или собственной смерти. Только так и никак иначе — другого варианта тот, кто послал их в Разлом, не предусмотрел.

Передышка вышла совсем небольшой. Затем Твари полезли снова. Они ждали их сверху, но Моро Ши появились с двух сторон, змеясь по скальным кручам и поднимаясь из пропасти. Исключительно стенолазы — не меньше трех-четырех одновременно. Здоровенные, как на подбор. Каждая такая химера относилась к разряду высших и считалась целью для группы Инков. “Бореи”, с их мощным вооружением и скоростью, еще могли на равных сражаться с такими, а вот бойцы в “Хищниках”, увы, в одиночку могли мало что противопоставить подобной Твари.

Или могли?

Первую атаку они отбили. Вторую тоже. И третью — ценой четырех жизней и неизвестного количества инкарнаций. А затем Льдинка перестала считать атакующие волны, потому что Твари лезли без перерыва.

В этот день Льдинка впервые почувствовала себя настоящей частью Первого Легиона. Они сражались плечом к плечу, спина к спине, и важен был каждый. Она стреляла, выжигала огнеметом брызги ксеноцита, била Тварей “Телекинетикой”, поддерживала общий круг Заклинателей, раз за разом обрушивающих на врага самые смертоносные А-способности.

“Алые Волки”, “Вершители” и “Тихони” стояли насмерть. Обрыв почернел и еще раз обвалился, пространство вокруг колокола напоминало оплавленную, дымящуюся кляксу. Она не знала, сколько Инков успевали уйти в анимариум, утратив носитель, но видела, что их ряды тают с каждой новой волной. “Тихони” несли потери — где Авель, где Мирный? Она видела только гаснущие иконки и слышала предсмертные крики в субвокальном канале.

Казалось, Твари ползут отовсюду. Они уже покрошили несколько десятков, если не сотню, но Моро Ши не собирались кончаться, а вот ресурс Инкарнаторов был далеко не бесконечен. В краткий миг перерыва Льдинка увидела совсем рядом тройку старших Инков: Эфир и Голди явно что-то говорили Ракше, показывая наверх, в густой синий туман, но она отмахнулась.

— … не для того я сюда спустилась! — прочитала по губам за полупрозрачным забралом Льдинка. Мать Волков выпрямилась, почти физически излучая ауру опасности. Ее статусный Доспех покрылся отметинами и темными разводами от яда, но Коготь из Синей Стали сиял ослепительно-лазурным, а Око на шлеме пронзительно алело. Льдинка видела, как сражалась сегодня Ракша: расскажи кто такое раньше, она бы не поверила. Прославленная Заклинательница и ее “Волки” сделали три четверти работы, раз за разом сметая Тварей: находится рядом с этими машинами для убийства было просто опасно.

— Инкарнаторы, у Дозорной Башни началась битва! Первый Легион атакован Моро Ши! Наше задание выполнено! Нам приказано укрепиться и держаться или отступать наверх! Отступить уже невозможно, так что будем прорываться к третьему подъемнику, он всего в десяти милях! Оттуда попробуем спуститься к Буру.

— А что с Ядром Стеллара?

— Внутри нет никакого Ядра, астра фатида! — бросила Мать Волков раздраженно, — Отставить разговоры! “Волки”, за мной! “Вершители”, прикрываете тыл! “Тихони”, за вами фланг! Вперед!

Десять миль по каменному уступу, под атаками стенолазов с трех сторон? План Ракши выглядел фантастично, но альтернативой было спасение душ в анимариуме, а бросать ценный ресурс — носитель и Доспех, в Первом Легионе разрешали только в самом крайнем случае. Они пошли вперед, и поредевшей звезде Льдинки выпало наиболее простое, но очень неприятное задание — сбрасывать с обрыва лезущих оттуда Тварей.

— Льдинка, Ярость, справа, три!

Еще три стенолаза показались из пропасти. “Тихони” уже поняли, что нужно встречать их на самом краю, не давая развернуться, и Ярость бросилась навстречу. Первую Тварь удачно подстрелил Тихий, вторую, показавшую голову над обрывом, Ярость встретила мощным ударом зазубренного клинка. Третья успела выбраться из пропасти почти наполовину, но Льдинка ударила ее “Телекинетикой”, снова сбрасывая вниз. В последний момент сколопендра успела выхлестнуть длинное кольцо своего туловища и по пояс обвить им Ярость. В следующий миг оба — и стенолаз, и напарница, рухнули в пропасть.

— Ярость!!! — Льдинка бросилась к краю, видя, как ее подруга превращается в черную точку в бесконечном синем тумане. Она пыталась схватить и удержать ее “Телекинетикой”, но было уже слишком далеко, да и не была Льдинка столь сильна, чтобы повторить трюк Грэя. Тут мог помочь только вингер, но все бойцы Голди были заняты, да и осталось их всего трое.

Из глаз Льдинки непроизвольно брызнули слезы. Что-то щемящее оборвалось в груди. Она поняла — что только что навсегда потеряла Ярость — и с такой же ошеломляющей ясностью осознала, что не может этого допустить.

Что-то щелкнуло внутри, переключаясь. Она вновь увидела себя со стороны, себя, падающую Ярость, сражающихся вокруг людей с черными чудовищами — маленькие, крохотные песчинки в пустоте Разлома, увидела весь мир и вдруг поняла, что нужно сделать.

Ярость до последнего боролась, пытаясь вырваться из удушающих объятий стенолаза. Кувыркаясь в падении, она дважды ударила Тварь, сломала клинок и вонзила осколок в безглазую пасть. Сколопендра вдруг обмякла, неправдоподобно мгновенно распалась клочьями странного серого тумана, который окутал все вокруг, а Ярость ощутила, как ее вытягивает наверх нечто необоримо сильное и одновременно мягкое, похожее на ласковую руку.

Она вновь увидела край обрыва и Льдинку, стоящую на коленях над самой пропастью. Такой она ее помнила в Мире-Кольце, одновременно живую и незримую, окруженную сияющим азур-нимбом и источающую светящийся серый туман. Его странные, наполненные переливающимися азур-искорками клубы стремительно растекались вокруг — Ярость никогда не видела ничего подобного. Стенолазы корчились и распадались, когда туман касался их, а Инки замирали, становясь медленными, послушными куклами.

Они засыпали — неожиданно поняла Ярость. И это значило, что она сама тоже погружена в странный сон наяву. Все вокруг исчезло, кроме этого тумана и Льдинки, появившейся напротив. Призрачной, светящейся А-энергией Льдинки.

— Пойдем, — сказала она.

Глава 20

Я взмыл вверх, собирая вингеры. Первых весп сносил концентрированный зенитный огонь, но основная туча летающих химер еще только приближалась. С набранной для боевого пикирования высоты открывался прекрасный вид на Дозорную Башню, ползущий ком джаггернаута и пространство между ними, заполненное шевелящимся покровом больших и малых Тварей. Да, их было явно поменьше, чем в момент роения — наши старания не прошли даром, однако все еще в несколько десятков раз больше, чем Инкарнаторов. Честно говоря, я не представлял, как мы сумеем истребить такое количество Тварей!